Хотя первые шведские хоккеисты появились в суперлиге еще 10 лет назад, когда "настоящие" иностранцы считались у нас экзотикой, желанными гостями скандинавы в российских клубах так и не стали. В отличие, скажем, от чехов или североамериканцев. До этого сезона игроков из Швеции нечасто можно было увидеть на наших ледовых аренах. Но теперь ситуация изменилась. Заявки команд запестрели знакомыми шведскими фамилиями – Ханнула, Юханссон, Хенрикссон, Валлин, Нюландер, Экман...С одним из самых ярких представителей "шведской волны" – форвардом "Химика" Нильсом ЭКМАНОМ встретилась корреспондент "Ф+Х", которой именитый новичок дал первое интервью в России...

В РОССИЮ ЗА НОВЫМИ ВПЕЧАТЛЕНИЯМИ

За плечами 31-летнего шведа богатый опыт странствий по лигам и странам. Начинал он карьеру в клубе элитного шведского дивизиона "Хаммарбю", затем перебрался Финляндию, откуда и уехал в НХЛ. Во время локаута в сильнейшей лиге мира в 2004-м он вернулся на год домой, а затем снова отправился покорять Америку... В этом сезоне в "трудовой книжке" Экмана появилась новая запись – "Химик" (Московская область).

– Когда спортсмен-иностранец заключает контракт, одним из первых на ум приходит вопрос: "Почему он к нам приехал?" Ходили разговоры, будто в межсезонье вами интересовался шведский "Юргорден". Почему же вы отказали клубу со своей родины и приехали в "Химик"?

– Меня всегда привлекает перспектива новых впечатлений и опыта. Еще с детства моими идолами стали хоккеисты советской сборной. По этой простой причине контракт с российским клубом – заманчивая авантюра. Когда от руководства "Химика" поступило предложение, я, посоветовавшись с супругой, очень скоро его принял.

– Однако ж не одна только жажда приключений заставила вас приехать в Россию?

– Конечно. Я отдаю себе отчет в том, что, играя за клуб НХЛ или российской суперлиги, хоккеист поднимается на качественно новый профессиональный уровень. Потому что, во-первых, он "варится" в клубе, в котором трудятся только профессионалы, а во-вторых, бок о бок выступает с игроками высочайшего класса. И, как следствие, хоккеист начинает больше зарабатывать. После нескольких сезонов в НХЛ желанием вернуться домой не горел. Россия же совсем другое дело...

– "Химик" был единственным клубом суперлиги, который вас приглашал?

– Нет. Мой агент вел переговоры с несколькими командами из России. С самого начала мы договорились о том, что я буду играть в московском или подмосковном клубе. Дело в том, что у меня в Швеции остались жена и маленький сын, которому нет еще двух лет. И мне бы не хотелось, чтобы им пришлось колесить по российской глубинке, чтобы меня навестить. К тому же я рассудил, что жизнь в вашей столице более обустроена, чем в регионах. А это для меня, привыкшего к комфорту шведа, очень важно. Мой агент вел переговоры не только с российскими клубами. Из-за травмы в прошлом сезоне я пропустил два месяца, и "Питтсбург" решил не продлевать контракт, поэтому пришлось заняться поисками другого клуба в НХЛ. В конце концов выбирать пришлось между двумя вариантами – остаться в Америке или приехать в "Химик". Решение было непростым, но верным.

Правда, без неожиданных трудностей все же не обошлось. Изначально мы с супругой планировали, что она будет навещать меня чаще, чем пока выходит. Получение в МИДе разрешения на многократные въезды в Россию оказалось слишком хлопотным делом. То бумаги неверно заполнены, то самого разрешения ждать нужно три месяца... Я очень скучаю по семье. Жене тоже нелегко – все семейные хлопоты и воспитание сына, который требует постоянного внимания, висят на ней одной...

ЧЕРЕЗ ТЕРНИИ БЫТА К ЗВЕЗДАМ

– Как вы готовились к приезду в "Химик"?

– Когда решение было принято, я начал собирать в Интернете первую необходимую информацию: узнал, где находятся Мытищи, сколько человек живет в городе. Фотографии посмотрел. Разобрался, где находится арена и ближайший магазин ИКЕА, потому что знал – непременно придется докупать вещи. На сайт "Химика" заходил – узнать, что за ребята играют в команде. Я всегда стараюсь заранее подготовиться к жизни в новой стране. Быт надо устраивать как можно быстрее, чтобы домашние дела не превратились в катастрофу.

– Много покупок пришлось сделать?

– Порядочно. Микроволновку вот купил, матрас и спальное белье, и еще одну кровать – когда мой отец приезжал в гости. А на днях старинный друг привезет мне новую пару коньков, – я ведь в своих еще с 2005 года катаюсь! – шлем и прочую экипировку. Российская таможня может попридержать вещи, которые я заказал из Швеции, поэтому пришлось купить билет другу, чтобы он привез их.

– Вашему отцу понравилось в Мытищах?

– Он был приятно удивлен. Особенно ему понравилась арена. Чего не скажешь о супруге! Она впервые приехала в Восточную Европу и даже подумать не могла, что здесь никто не говорит по-английски.

– Вы говорите, что, подписав контракт с "Химиком", приняли верное решение. Значит, комфортно чувствуете себя в новом городе?

– Очень. Хотя поначалу было трудно. Особенно в первый месяц. У нас с еще одним новичком "Химика", чехом Яном Булисом, тогда не было шофера, который довозил бы до базы или арены, электричество в квартире не работало, не было доступа в Интернет... Даже тарелок не хватало – толком себе еду не мог приготовить. В общем, сидел я целый месяц в квартире наедине с телевизором, который принимал только российские каналы, а вокруг книги, книги... Я столько прочитал! (Пауза.) Обустраивать быт в чужой стране именно поначалу всегда трудно. Думаешь, какие-то привычные домашние хлопоты решатся без проблем, ан нет, вроде бы на ровном месте возникают трудности. Я рассчитывал, что в Московском регионе, где жизнь развивается особенно интенсивно, молодежь говорит по-английски. На деле же очень немногие могут помочь иностранцу.

– Вам кто-нибудь помогает в быту?

– Нет, хожу за продуктами и готовлю сам. Теперь у Яна и меня появился шофер – мы без проблем добираемся до базы, арены и обратно домой. Достаточно позвонить водителю – и он приезжает, забирает нас.

– Трудности перевода, кажется, повлияли на решение покинуть "Химик" канадского нападающего Мартина Сен-Пьера, с которым вы за этот короткий промежуток времени успели подружиться. Его российский быт заел? Или Мартин не вынес разлуку с родными?

– Он не чувствовал себя здесь комфортно. Мартин оказался не готов к тому, что столкнется с бытовыми проблемами. Я и в Финляндии поиграл, и в Америке, и знал, что трудности обязательно возникнут. Мартину же 24 года, за границей он никогда не выступал, один не жил – и все это в сумме привело к тому, что с ситуацией он не справился...

– А вы поначалу не испытывали сожаления, что приехали?

– Конечно, испытывал, первый месяц непрестанно думал о всяком разном. Но долго сомнения меня, признаться, не мучили. Человек морально мужает, преодолевая трудности. Одно меня теперь сильно беспокоит, что не забиваю голов. Где бы я ни играл – дома, в НХЛ или в Финляндии – всегда имел хороший показатель, а тут сыграл уже 17 игр, а гол один-единственный. И я не понимаю, почему, ведь у меня столько шансов для взятия ворот...

– Может быть, вы не можете набрать форму, потому что главный тренер продолжает нащупывать связки?

– Обстоятельств, наверное, много. Я ведь никогда в жизни, представляете, никогда не играл на позиции центрфорварда! Я – крайний нападающий, которого тренеры постоянно привлекают к игре в большинстве. А тут приехал в Россию и сменил амплуа. Не на своем я пока месте. Но учусь...

– С кем из партнеров вам особенно приятно выходить на лед?

– В команде немало хороших хоккеистов. Но наиболее комфортно себя чувствую в звеньях, где играют Ян Булис и Влад Поперечный.

– Как тренеры помогали вам влиться в коллектив?

– Все новички привлекают к себе внимание. Наш коуч Евгений Попихин хорошо говорит по-английски, что помогло мне быстро привыкнуть к команде. Он всегда персонально для нас с Булисом поясняет тактические рисунки, которые чертит на доске во время тренировок. А поскольку не все ребята, с которыми я выхожу на лед в одном звене, говорят по-английски, то мне его подсказки необходимы.

"ЮНЫЕ ШВЕДЫ – ЛЕНИВЫ"

– Первые шведские легионеры начали приезжать в лигу еще лет десять назад. Но их уровень был откровенно слабоват. Теперь же к нам потянулись именитые мастера, достаточно назвать Андреаса Юханссона и Мика Ханнулу из СКА. Что изменилось за эти годы?

– Я очень хорошо знаю Йокима Мусакку (он играл за СКА в сезоне-1997/98. – Прим. ред.). У него нет такого же опыта, как у меня или Андреаса Юханссона, поэтому ему в свое время не удалось занять достойное место в суперлиге. Но я уверен, что постепенно число шведских легионеров, выступающих в России, будет расти, потому что любой игрок хочет проверить, на что он способен в сильной лиге. Поэтому и я пока не спешу возвращаться домой. Если у меня есть возможность заявить о себе в профессиональной среде, зачем я буду отказываться?

– Бывший президент ФХР Александр Стеблин высказал такую точку зрения, что из НХЛ к нам приезжают только игроки, уже завершающие карьеру. Вы с ним согласны?

– Я, конечно, не самый молодой хоккеист, но мои лучшие годы, как игрока, еще впереди. Карьера Ханнулы тоже сейчас на самом взлете.

– В межсезонье вы тренировались в "Хаммарбю", где могли посмотреть в деле на молодых игроков, коих и в "Химике" достаточно. Есть ли что-то, чему юные шведы могут поучиться у российских сверстников?

– Прежде всего, Швеция как спортивная нация столкнулась с ленью юных спортсменов, которые не понимают, что любое достижение требует усилий и работы. Очень мало детей в наших спортивных школах знают, что такое самодисциплина. Думаю, каждое следующее поколение будет ленивее и толще предыдущего, и ничего, кроме компьютерных игр, его интересовать не будет. Наверное, это зависит от страны, в которой человек растет. В России, если хочешь добиться успеха, заработать деньги, начинаешь идти по головам других людей. В Швеции все так хорошо и так обустроено, что отсутствует всякая конкуренция.

– Вы рассуждаете о российском менталитете так уверенно и со знанием, будто живете здесь уже с десяток лет!

– Может, мне и не удается общаться столько, сколько хотелось бы, – почти никто в команде не владеет английским, а я не знаю русского, но всегда наблюдаю за тем, как развивается ситуация, как на нее реагируют люди. И в итоге подмечаю то, что остальные не видят. Вот, например, объясняет наш тренер какой-нибудь тактический рисунок, я наблюдаю за языком его телодвижений, и как ребята реагируют. Не сижу и не дремлю, а внимательно смотрю. И потому, наверное, вижу большую разницу между Швецией и Россией. Мое изначальное представление о России сильно изменилось, многие вещи меня удивили – например, как люди общаются между собой. Допустим, мне странно было наблюдать, что российские мужчины, впервые за день встречаясь, жмут руки, будто они только что познакомились...

– Как прошло ваше первое знакомство с продавщицей в продуктовом магазине? Тоже удивительное событие в глазах шведа?

– (Смеется.) Еще какое! Представляете, жду в сторонке своей очереди, чтобы продавщица помогла мне выбрать сыр. Подходит другой покупатель и делает покупку, за ним еще один... А я жду, когда же она обратит внимание на меня, потому что я привык, что в Швеции продавец смотрит на покупателя, чья очередь уже подошла... Будничная жизнь здесь полна мелочей, которые для шведа кажутся странными.

НАПОСЛЕДОК

– Нильс, болельщики "Химика" выражают вам свою симпатию? Может быть, выкрикивают с трибун имя?

– Я не слышал. Да, люди подходят, пожимают руку, что-то говорят, но я не понимаю по-русски. Пока. Русский – очень трудный язык, лет пять, наверное, понадобится, чтобы свободно говорить на нем. Я же непременно хочу понимать разговор, так что учу язык по компьютерной программе, да и ребята мне помогают.

– Представьте, что сезон завершился и вы в Швеции. К вам подходит, скажем, лидер "Детройта" Хенрик Зеттерберг и говорит: "Нильс, мне предлагают перебраться в Россию, деньги хорошие, но я сомневаюсь. Посоветуй". Что ответите?

– Если ему предложит контракт "Химик", отвечу: поезжай. Если же это будет другой клуб суперлиги, посоветую, как лучше обустроить быт.

– Если "Химик" на следующий сезон продлит контракт, вы согласитесь?

– На все сто.

Футбол плюс хоккей.