Сегодня, 1 января, очередной день рождения отмечает знаменитый советский нападающий Виктор Андреевич Полупанов, заслуженный мастер спорта СССР.

В 1964-1971 гг. выступал в ЦСКА, в 1972-73 гг. – в московских "Крыльях Советов". Чемпион СССР 1966, 1968, 1970 и 1971 годов, второй призер чемпионатов СССР 1967 и 1969 годов, третий призер 1973 года. В чемпионатах СССР провел 293 матча, забил 154 гола. Обладатель Кубка СССР 1966-1969 годов. Чемпион мира и Европы 1966-1968 и 1970 годов. Чемпион ЗОИ 1968 года. В ЧМЕ и ЗОИ сыграл 28 матчей, в которых забил 21 гол.
   
ФОРВАРД СБОРНОЙ СССР, ВОСПЕТОЙ ВЫСОЦКИМ

Кто мог в начале 1960-х годов предсказать, что Витька Полупанов через несколько лет станет одной и самых ярких "звёзд" великой сборной СССР и от имени команды вручит букет цветов обворожительной американке, фигуристке Пегги Флеминг?  Такого развития событий предвидеть не мог никто. Но углядеть у темноволосого мальчишки отличные хоккейные задатки смог тренер заводской команды "Новатор" при НПО им.Лавочкина Георгий Иванович Артёмов.  "Мы сами-то во дворе уже катались во всю. А потом решил я пойти на заводскую "коробку" и попытать счастья. Помню, Артёмов устроил проверку на скорость: от борта до борта. Мальчишек собралось на те испытания изрядное число. А потом Георгий Иванович в мою сторону кивнул и говорит: "Вот ты, темноглазый, завтра приходи на тренировку".  Так что стал Артёмов хоккейным "крестником" будущей знаменитости, чемпиона мира, Европы, Олимпийских игр.
     

И именно с выступлений в заводской команде началась жизнь в хоккее В.Полупанова, выступавшего и за мальчиков, и за юношей. И всегда – в роли капитана. И даже за мужскую команду зачастую выходил. Игры проходили в центре Химок, за зданием администрации на улице Калинина, 4, там была хоккейная "коробка". Народу те матчи собирали огромное количество, "коробку" окружали в несколько рядов. У пацанов тогда в кумирах ходили химкинские хоккеисты Евгений Чекин, Семен Алябьев, Николай Анисимов, Евгений Рожков. С Чекиным -  еще одной легендой химкинского хоккея, Виктор и сам на лед выходил в матчах за "Новатор". "Он еще меня успокаивал: "Да, не волнуйся ты, все в порядке". Бывало, и коньки мне точил, станков-то тогда еще не было, а Евгений Иванович в этом деле был мастак! И стал мне Чекин ну, просто, вторым отцом".
  

Где-то в возрасте ближе к четырнадцати поехал вместе с партнерами по "Новатору" - всей "пятеркой" на "Динамо". Были приняты и в первой же игре с "Локомотивом" забили пять шайб своим "новаторским" составом. Всех приняли в команду. Но потом оставили одного Полупанова, остальных ребят "отцепили". "В то время, - вспоминает Виктор Андреевич, - "Динамо" тренировалось на катке в Сокольниках, тренировки заканчивались поздно, а приходилось из Химок ехать на Ленинградский вокзал, а уж оттуда – в Сокольники. Тренировки заканчивались поздно. И соответственно, обратный путь Сокольники-Ленинградский вокзал-Химки. "И меня встречал с электрички отец, брал мой баул, до дому мы с ним добирались вместе. Отца всегда вспоминаю с огромной признательностью, без его поддержки вовсе не факт, что стал бы настоящим хоккеистом…".    Затем пришёл черед попробовать себя в ЦСКА. "Тренировку-смотрины проводил Вениамин Михайлович Быстров.  Опять тот же вариант: меня принимают, а ребят, тех кто со мной приехал – нет. Я тогда в десятом классе учился,  и мне сорок рублей стали платить. Какие-никакие, но деньги же! Быстров и поставил меня в "молодежке" в "тройку" с Викуловым и Ереминым. И стали мы "бомбить" всех подряд: выигрывали молодежное первенство СССР, первенство Москвы. Да всё, что можно было. А ведь я еще и в футбол играл за "Динамо", причем, на приличном уровне, за "мужиков".  Но тут Тарасов Анатолий Владимирович решил создать новое ударное звано в ЦСКА и сборной Союза, и "присоединил" меня и "Викула" к Анатолию Фирсову.  С футболом пришлось "завязывать", хотя Лев Иванович Яшин, когда узнал об этом, огорчился: "Зачем это тебе, Витя?". Но я уже был "болен" хоккеем".
  

Провидческим оказалось то решение молодого армейского форварда. Ибо  родилось великое звено Викулов-Полупанов-Фирсов, которое "скомплектовал" Анатолий Владимирович Тарасов. Дебют этой тройки на мировом первенстве 1966 года в Любляне стал сенсацией. Фирсов, к тому моменту уже известный кудесник хоккея, выделялся своей филигранной техникой, финтами, убойными "щелчками",  голевым чутьем, в его исполнении хоккей приобретал гармонию формы и содержания. Но и новички были – хоть куда: мягкий, пластичный, неутомимый дриблёр Викулов и мощный, пробивной Полупанов, владевший к тому же задатками диспетчера. На дебютном для себя мировом чемпионате звено доказало свою жизнеспособность, забивая голы практически в каждом матче.
  

А на мировое первенство 1967 года в Вену армейская тройка  поехала уже одним из лидеров сборной СССР и соперники ломали голову, как нейтрализовать опасных советских нападающих. Венский чемпионат многим любителям хоккея запомнился тем, что там в составе любительской сборной Канады, ведомой тренером, пастором Дэйвом Бауэром, играл защитник Карл Бревер, экс-профессионал, выступавший в свои лучшие годы за клуб "Торонто Мэйпл Лифз" - один из клубов большой "шестерки" североамериканской Национальной хоккейной лиги (НХЛ).  Это был отличный хоккеист, в его действиях присутствовали  солидность и осанистость, неторопливость гранда хоккея,  хорощо знающего себе цену, повадки матёрого лиса, позиционный расчёт и техника. А еще отличала канадца очень жесткая манера игры. Бревер и попытался запугать силовым давлением советских игроков, уделяя особое внимание Фирсову. Однако и сам получил острастку. После одного из столкновений у борта с Полупановым канадец доигрывал матч с… пластырем на глазу, которым ему заклеили рассеченную бровь.  Так что глаз у "Карла Великого", как его окрестили журналисты, практически не видел. А в отчетах о той непростой игре, выигранной сборной СССР со счетом 2:1 (это тогда Фирсов забил свой самый курьезный, по признаниям самого Анатолия, гол в ворота великого канадского вратаря Сета Мартина) советские журналисты не без едкой подначки писали, что, мол, с русскими, коли есть желание выиграть, надо смотреть не в один глаз, а в оба! Именно тогда Владимир Высоцкий написал свою знаменитый шлягер "Профессионалы": "Сперва распластан, а после – пластырь, а ихний пастор, ну, как на зло. Он перед боем знал, что слабо им, молились строем – не помогло!". Великий бард запечатлел для потомков именно тот эпизод стычки Полупанова с Бревером…
  

Тогда в Вене тройка Викулов-Полупанов-Фирсов была лучшей в составе сборной СССР. Чтобы не быть голословным, приведу мнение такого авторитетного специалиста, как А.В.Тарасов: "Объективности ради, - писал великий тренер в своей книге "Хоккей грядущего", - нужно сказать, что в нашей сборной команде в те дни, в Вене, сильнейшим было звено Анатолия Фирсова. Это звено выиграло свои игровые отрезки во всех семи встречах, оно добилось семи побед, набрав 14 очков. Это трио забросило больше всех шайб – почти столько, сколько все остальные наши защитники и нападающие, вместе взятые – 28 (я при этом не учитываю шайбы, заброшенные игроками оборонительных линий в те минуты, когда на площадке находилась молодежная тройка). В то же время эти три хоккеиста пропустили меньше шайб, чем их товарищи по команде.
  

Неудивительно, что Фирсов оказался самым результативным игроком чемпионата – 22 очка: 11 заброшенных шайб и 11 передач, после которых успеха добились его партнеры.  Второе место в этом списке наиболее грозных нападающих занял Виктор Полупанов, на его боевом счету 19 очков: 11 раз о сам поражал ворота соперников и 8 раз зажигалась лампа над воротами противника после удачных пасов Виктора. Владимир Викулов в этом списке наиболее искусных форвардов был пятым – 12 очков…".
  

Вывод однозначен: в советском хоккее появилась новая супер-тройка под стать самым великим звеньям. Появилась, как мнилось зарубежным специалистам, вроде ниоткуда, фамилии Викулов и Полупанов перед Любляной были известны, пожалуй, только избранному кругу отечественных болельщиков. В 1968 году в Гренобле сборная СССР выиграла золотые олимпийские медали. Сборная Союза в самый канун игр выступал в Колорадо-Спрингс на мемориале Брауна. Там же к Играм готовилась и сборная США по фигурному катанию, в том числе, знаменитая Пегги Флеминг, у которой был день рождения. Полупанова  отрядили от имени сборной СССР пожелать очаровательной американке успехов. "Она заканчивала выступление, а мы как раз готовились к выходу на лед, на очередную игру. Мне дали букет. Я подошел к Пегги, чмокнул в щечку: "гуд лак", мол. Большего-то нельзя было, к сожалению, - подмигивает озорно Виктор Андреевич. -  Вот и выиграла Пегги "золото" в Гренобле с моего благословения. А мне тогда фотографию свою подарила с автографом"…
   

Сборная СССР стала олимпийским чемпионом, хотя судьба золотых медалей повисла в воздухе после поражения от чехов – 4:5. Но в решающей игре с канадцами советские хоккеисты были неудержимы и разгромили сборную патера Бауэра с сухим счетом – 5:0. Между прочим, в том 1968 году  Полупанов стал единственным из советских хоккеистов, удостоенным почетной золотой медали МОК. 
  

Казалось, ничто не предвещало грозы для прекрасной фирсовской тройки. И вдруг на чемпионат мира 1969 года Полупанов не поехал, что вызвало переполох и недоумения в стране болельщиков. Поползли липкие слухи о том, что Полупанов начал пить, возгордился, стал неуправляем. А Ведь ходил у Тарасова в любимчиках, тренер его высоко ставил. И уже если сам Тарасов своего фаворита "отстегнул", значит было за что?...
  

Хмурится Виктор Андреевич, чувствуется, что хоть и прошло с тех пор много-много лет, а не отболело сердце, кровоточат раны. Давно канули в Лету годы беззаботной молодости, жизнь, гораздая на проблемы, потрепала бывшего суперцентра ЦСКА и сборной Союза. Прожитое, как кольца на пеньке спиленного дерева, легло по лицу морщинами, посеребрило волосы. Но физическая мощь все еще угадывается в крутизне плеч, на которых зиждется могучая шея. Поводит Виктор Андреевич крупной головой из стороны в сторону, подобно медведю, натолкнувшемуся на поваленные деревья, на бурелом, который трудно преодолеть. Фразы обдумывает подолгу, слова роняет медленно, тяжело, как расплавленное олово. "Конфликт у меня с Тарасовым случился. Он утверждал, что Полупанов нарушал режим, я говорил, что этого не было. Ну, то есть, как…Нарушал, конечно, но для этого всё время были причины. С семейной жизнью не заладилось. Однако любой бывший армеец подтвердит, что я пил – когда играл, подчеркиваю, когда играл – не  больше, и не меньше, чем остальные. Тарасов был крут, у него мера воздействия – гауптвахта. Или же разговор о том, как переиграть Старшинова. Финалом всей этой истории был суд офицерской чести в присутствии всего руководства ЦСКА… У меня был выход – пустить слезу, сказать, что без команды жить не могу. И простили бы меня. Но я не стал, не смог. Обидно было, пили-то вместе, а как до дела дошло, все языки в задницу засунули, никто и слова за меня не замолвил.  Вот тебе и дружба мужская. В сборной только Женька Паладьев на собрании за меня высказался, а ему тотчас же: "А нам адвокаты, товарищ Паладьев, в сборной Союза не нужны!".
  

После того суда офицерской чести уволили Виктора из ЦСКА, звездочку одну сняли, дисквалифицировали. "Уехал я на лесоповал со студенческими отрядами, на Печору. Два месяца там комаров кормил. Узнал, что такое "малевка", изнурительное занятие, когда из глины вытаскиваешь бревна и пускаешь их в реку, что такое "скатка", что такое "чикировка" - это когда бревна надо собрать вручную в связку с тем, чтобы их потом машина могла подобрать. К концу работы осталось нас там пять человек, остальные – кто позже, кто раньше – сбежали, не вытерпели, Температурка-то – минус сорок! После этого перебрался в Казахстан, в город Ермак – тренировать местную команду. Там играли Валерка Ярославцев, Кузнецов, много было ребят, которые не подошли в команды класса "А". Платили там прилично, тогда такого термина, как спонсор, и в помине не существовало, но зато был завод ферросплавов, еще кое-какие предприятия, которые подкидывали монету, так что жить можно было.
  

Спускался я в специальном скафандре на дно Печоры, надо ж было попробовать, как оно там, под водой-то! Спускали меня на лебедке. Водолазы народ свойский, мужественный, они мне так говорили: "Андреич, ты давай-ка оставайся с нами, мы будем работать. А ты спирт с нами пить"…
  

В сезоне 1972/73 годов Полупанов попробовал вернуться в большой хоккей, в московские "Крылья Советов" его пригласил Борис Павлович Кулагин, принявший ту команду после конфликта с Тарасовым. "На сборах Борис Павлович меня кроссами восстанавливал, никакого хлеба я не ел, никаких пирожков, гарниров, только чистое мясо и стакан чаю. Надо было вес скидывать. Вес-то скинул, а вот скорость стартовую, ту, что прежде была, не восстановил", - с сожалением, которое проскальзывает в голосе и сейчас, молвит Виктор Андреевич. Но третье место в 1973 году в составе  "Крылышек" он завоевал, играл в звене вместе с Сергеем Капустиным и Сергеем Котовым. Однако по окончании того сезона игровая карьера талантливейшего хоккеиста завершилась. Началась жизнь иная, без оваций трибун, без поклонников и поклонниц. "У меня в трудовой книжке 39 специальностей записано, - машет ладонью Полупанов. – Кем я только не работал, был грузчиком в порту, работал в "Медтехнике" механиком, опять грузчиком в магазине, предлагали мне даже пост его директора.  Было дело, переквалифицировался и в мясника, года три-четыре отбарабанил… Словом, чего только не было…".
 

И, правда, чего только… В 1974 году работал Полупанов тренером в СДЮШОР "Динамо", ездил с командой на финальный турнир первенства Союз в Нижний Тагил. Потом, в 1976 году пришел старшим тренером в команду "Москвич" при автозаводе им.Ленинского Комсомола (АЗЛК). Помог туда устроиться Б.А.Майоров, возглавлявший в те годы Управление хоккея Спорткомитета СССР.  "Лет десять я там отработал с большим удовольствием. Там ведь как было: брал команду мальчишек и вел ее до молодежного уровня".
 

Закончил Виктор Андреевич и Государственный центральный ордена Ленина институт физкультуры, знаменитый ГЦОЛИФК, получил специальность тренера-преподавателя по хоккею. А потом еще и Высшую школу тренеров. Правда, не до конца. "Я туда пришел, а Валерий Газаев, будущий главный тренер футбольного ЦСКА, взявшего под его водительством и первенство России, и Кубок УЕФА, ее в тот момент заканчивал. Учились со мной вместе Серега Капустин, Витька Шалимов. Лекции иногда приезжал читать Тарасов. Он уже тогда погрузнел, с палочкой ходил, узнавал: "А, Виктор, ну, как дела, как жизнь?". Я зла не держал, все уж былое давно переболело, да и не в моих это правилах, камень за пазухой носить".
  

Стоит заметить, что в сложной натуре Виктора Полупанова есть хорошая одна черта: отдавать должное крупным личностям, с которыми сводила его судьба, пусть даже конфликты с этими людьми оборачивались для самого Полупанова не предпочтениями. Вот и Тарасов. "Значит так, - твердым голосом произносит Полупанов. – Однозначно говорю так, потому что сам работал тренером и с детьми, и с юношами, и с молодежью, видел тренировки и Тихонова, и Юрзинова, и Моисеева. Но такого тренера, как Тарасов, не встречал.  Работать с Анатолием Владимировичем было тяжело, не каждый выдерживал. Тренировки был ну, просто, каторжные. Но признать надо неоспоримо: Тарасов был уникальный тренер. На этот счет даже нечего и сомневаться. Сам на лед выходил на тренировках, сам даже что-то показывал, выдумывал, импровизировал. Со своей тяжелой задницей. Выдающийся специалист хоккея. И таких, как он, ни в Европе, ни в Канаде, ни в Америке, быть может, нет и, наверное, не будет. Он мог дать дельный совет, мог вызвать один на один для нелицеприятного, а то и просто отеческого разговора, к нему можно было самому прийти в любое время дня и ночи.  Можно было позвонить в середине ночи, сказать: Анатолий Владимирович, пойдемте. Потолкуем". А в ответ услышать: "Пошли". И никаких проблем"…
  

Десятого января в день рождении Тарасова у его могилы на Ваганьковском кладбище собираются ветераны, любители хоккея с тем, чтобы возложить цветы и почтить память человека, вознесшего отечественный хоккей на великие вершины. И каждый год среди пришедших можно увидеть В.Полупанова. Что бы там не говорить, а человека такое постоянство характеризует с весьма положительной стороны.
  
- О прожитом не жалеешь, Виктор Андреевич?

- Да нет, в целом. Хотя, конечно, играть бы мне и играть. Ведь в Гренобле-то мне только 22 года было! А значит вполне мог попасть и в Саппоро-72, и в Инсбрук-76. Нет, я никого не виню. Наверное, и я сам был неправ, когда с Тарасовым законфликтовал. Наверное. Но вопрос в том, что удар мне был нанесен сзади, я его и не ожидал, такого-то! И ни как не мог смириться с этим. А вот о чем действительно жалею, о чем скорбит душа и болит сердце – так это о раннем уходе из жизни первого сына Михаила. Это горе и для жены моей Наталии, и для меня.
   Живет сейчас Полупанов семейными заботами, но и с хоккеем окончательно не расстается. Вот уже три года подряд химкинский Фонд ветеранов хоккея им.Е.И.Чекина проводит на льду УТЦ "Новогорск" турнир мальчишек на призы В.Полупанова и, конечно же, бывший гроза-форвард на этих матчах – гость номер один. И частенько Виктор Андреевич заглядывает на матчи Открытого первенства России, проводимые на льду дворца спорта ЦСКА, где когда-то начинал и сам. Начинал феерически. О чем помнят настоящие любители хоккея.

ФХР