Дебютант первой команды страны, заменив в решающей встрече (до этого счет в серии был 1:1) в воротах неподражаемого Владислава Третьяка, выдал что-то невообразимое, отразив все, что летело в сторону ворот с любых дистанций.

Испугаться на Кубке вызова не успел

— Владимир Семенович, вопросами о матче Кубка вызова вас, наверное, уже порядком достали?
— (Улыбается.) Обычно это происходит перед 11 февраля. У вратарей нервы закаленные, так что спрашивайте.

— С 1971 года Владислав Третьяк был бессменным первым номером сборной. А тут на решающий матч Тихонов выпускает молодого Мышкина…
— На мой взгляд, Виктор Василь­евич почувствовал, что Владик находился не в лучших кондициях. В день игры перед завтраком мы встретились с Тихоновым в лифте. Он посмотрел на меня и говорит: "Сегодня играешь". Перед поездкой в Америку планировалось, что я проведу один матч. Думал, второй. Вышло, что третий… Дальше был завтрак, раскатка, и на собрании Тихонов озвучил свое решение. Так что испугаться я не успел. В этом матче дебютировали и Тюменев с Иреком Гимаевым, которые заменили травмированных Харламова и Володьку Голикова.

­— Какое вдохновение на вас тогда снизошло?
— Не знаю… Наверное, что-нибудь свыше…

— Канадцы наверняка пытались вывести вас из себя…
— Канадцы всегда играют жестко, стараются запугать противника, сбить с толку, особенно вратаря, тем более когда тот хорошо играет. При каждом удобном случае то ткнут, то ударят… Во втором периоде, когда канадцы играли "5 на 4", в меня въехал Троттье. Я его оттолкнул, короче, сцепились маленько, схлопотали удаления. За год до этого во второй сборной СССР и в составе "Крыльев" мне довелось участвовать в турне против канадцев. Так что я понимал, что меня ждет. Мы победили, взяли Кубок, а это самое главное!

— Насколько сложно в первой команде страны быть вторым вратарем? Ведь до статуса "лучший в стране" — один шаг?
— В сборной не было запасных, вторых, третьих… Настрой был в любую минуту быть готовым играть.

— Неужели не было обидно после такого матча опять садиться на лавку?
— За сборную выступали сильнейшие, обидчивые там не задерживались. А вратарское место — одно. Просто быть частичкой этой команды — огромная честь. Каждый ждал своего часа, чтобы воспользоваться им.

— То есть с Третьяком были нормальные отношения?
— Были, есть и, дай Бог, будут!

— В Кирово-Чепецке, где вы начинали хоккейный путь, немаловажную роль в вашем становлении сыграл Александр Мальцев. Расскажите об этом.
— Александр Николаевич с 16 лет играл в команде мастеров. Я младше его на шесть лет и в тот момент только начинал. Когда 17-летним он уехал и закрепился в "Динамо", стал своего рода маяком для нашего города. Мы видели, что даже из глубинки можно пробиться в состав такой команды! С его братом Сергеем мы вместе начинали в воротах. В одном из матчей турнира "Золотая шайба", который судил Александр Николаевич, Сергей пропустил очень легкий гол. Мальцев-старший подъехал к нему, говорит: "В воротах больше не стой. Хочешь играть — иди в поле". Таким образом, он предопределил судьбу брата, который переквалифицировался в центрального нападающего. Играл в "Динамо", потом вернулся в Кирово-Чепецк, где продолжил свою карьеру. А я так и остался в воротах.

— Правду говорят, что ваш талант одним из первых разглядел тренер Владислава Третьяка?
— Виталий Ерфилов в 1969 году принял "Олимпию" в качестве главного тренера. В 1970-х, после того как мы выиграли "Золотую шайбу", он меня, 15-летнего, стал подпускать к команде мастеров, с которыми я тренировался два года, а в последний год уже периодически играл. Когда в 1972 году Ерфилова пригласили помощником Бориса Павловича Кулагина в "Крылья Советов", он взял меня с собой. Так я оказался в Москве.

— Тогда все сливки советского хоккея в итоге оказывались в ЦСКА. Никогда не жалели, что не удалось поиграть за армейцев?
— И мыслей таких не было! 1972–1975 годы — звездный час "Крыльев", которые боролись за первое место с ЦСКА. Это была сильная, прогрессирующая команда. В 1974-м мы стали чемпионами СССР. Выиграли Кубок Советского Союза, обыграв в финале московское "Динамо" — 4:3. Тогда же "молодежка" "Крыльев", одолев в финале ЦСКА, стала чемпионом. Я поначалу был вторым, играл не так много.

— Из "Крыльев" было сложнее пробиться в сборную?
— Тихонов всегда предъявлял высокие требования но мимо хорошего игрока не проходил. Просто надо было каждый раз доказывать, чего ты стоишь.

Американцев спасали шнурки

— Как начался ваш роман со сборной?
— В сентябре 1978 года перед началом сезона команда отправилась к чехословакам на три игры турнира "Руде Право". Все встречи в Брати­славе, Пардубице, Праге мы выиграли. Я дебютировал во втором матче (5:4). Мы вели 5:1, но чехи забили три гола. Концовка выдалась нервозная. В решающий момент почти полторы минуты играли втроем против пятерых и выстояли. А второй матч за сборную — те самые 6:0…

— Юных хоккеистов до сих пор пугают системой подготовки Тихонова. В "Динамо" и "Крыльях" было полегче?
— Принцип построения работы во всех клубах СССР был, как говорится, под одну гребенку. Первыми начинали готовиться к сезону "сборники". Нагрузки были такими же, просто требования жестче: статус игрока первой команды обязывает.

— Самое обидное поражение в истории отечественного хоккея — финал с американскими "студентами" в финале Олимпийских игр в Лейк-Плэсиде. Вы непосредственный участник тех событий — сменили после второго периода Третьяка. Что же произошло в той игре?
— Этого просто не должно было быть! Перед олимпийским турниром в товарищеском матче в "Мэдисон Сквер Гарден" мы разгромили США с неприличным счетом. Думали: ну не десять, но пять-шесть им накидаем. Но тут началось что-то невероятное… Их вратарь Джон Крейг отбивал то черенком, то шнурком… Нам залетало что-то из области фантастики. После второго периода мы вели 3:2, и надо было пособраннее действовать в обороне. Но тут между коньков Сергея Старикова проскакивает шайба прямо на клюшку американского нападающего и пролетает у меня под щитком. А победный гол нашел малюсенькую щель под рукой. Это реально что-то необъяснимое! С таким нападением мы должны были забивать в разы больше. Видимо, небеса в этот день были за США. Крейг потом пытался закрепиться в НХЛ, но ничего не вышло. Потом вовсе исчез куда-то. Это был его миг славы.

— Владимир Семенович, на вашем счету есть еще одно интересное достижение: так или иначе вы были задействованы во всех московских клубах…
— В декабре 1988 года "Спартак", отправлявшийся в Штутгарт на представительный турнир Кубок Германии, остался без основного вратаря Сергея Голошумова, которого взяли в сборную. Получил травму второй номер, а третий, Леша Марьин, только начинал. Тогда они обратились за помощью в "Динамо", а я как раз был свободен. В итоге под руководством Бориса Александровича Майорова на закате карьеры завоевал и этот трофей. А в ЦСКА был тренером вратарей. Не довелось только в "Локомотиве" отметиться, его расформировали в 1983 году.

— В начале 1990-х годов у наших хоккеистов появилась возможность попробовать себя в НХЛ. Третьяк не скрывает, что мечтал поиграть в "Монреале". А вы?
— Желание, может, было. Если бы отправиться за океан после Кубка Канады 1984 года, где меня признали лучшим вратарем, — куда ни шло. А 36 лет — старик по тем меркам. Это сейчас Челиос в 47 лет играет. Тогда все тянулись на заработки. Я тоже хотел поиграть за границей. "Динамо" после длительного перерыва завоевало звание чемпиона СССР. Я после сезона отдыхал в Сочи, когда мне позвонил тогдашний президент "Динамо" Александр Стеблин, говорит: "Я тебя продал в Финляндию. Приезжай в Москву, оформляйся. Тебя там уже ждут". Этот вариант меня устроил.

— В "Лукко" вы и завершили карьеру. Хотя 36 лет — возраст небольшой…
— Физически я чувствовал себя нормально, но психологически настроить себя на очередной сезон, сборы… Было полнейшее опустошение: все сыграно, все выиграно. Я сел, поговорил сам с собой и решил тренировать. В 1991-м вернулся в Россию. Все помнят эти годы: не только в хоккее, во всей стране неразбериха. Работал во внехоккейной области. А летом 1993-го в "Динамо" у Игоря Тузика стал работать с вратарями. Через три месяца получил приглашение от "Давоса", который тренировал друг и партнер Евгений Попихин. Поехал на месяц, остался на шесть лет: упросили остаться еще на месяц, потом еще, затем другие клубы заинтересовались моей скромной персоной. Чемпионат был интересным. Если сборная Швейцарии на тот момент выглядела не очень, клубное первенство было солидным. Вячеслав Быков с Андреем Хомутовым, игравшие за "Фрибург", задавали планку, подтягивались неплохие канадцы. В 1999-м вернулся в "Динамо". Затем позвал "Цуг", там проработал до 2005 года. А в 2005-м Быков, вернувшийся в Россию за год до этого, пригласил меня в ЦСКА.

— Изнутри европейские чемпионаты чем от наших принципиально отличаются?
— Расстояниями. После обеда можно спокойно выехать на вечернюю гостевую встречу, потом собраться и за два часа вернуться домой. Самый продолжительный путь из Давоса в Женеву — шесть часов езды. То есть имеешь возможность жить дома.

Поскользнулся, упал — бронза…

— Почему вратари считаются особенным народом?
— Встаньте в ворота и половите кирпичи, сразу поймете. Если у игроков есть передышка, смены, мы играем весь матч. Не забьет нападающий — его пожурят и отпустят. Твоя ошибка — гол. Николай Георгиевич Пучков рассказывал: "В финале чемпионата мира 1957 года в Москве шведы сравняли счет (4:4) после того, как я пригнулся и пропустил шайбу над головой. Ослепила мачта на Малой спортивной арене. Так мне всякий раз напоминают. Володя, учти, — сказал мне Пучков. — Нас помнят не за шайбы, которые мы взяли, а за голы, которые пропустили". Мне до сих пор припоминают гол, стоивший чемпионского звания в 1985 году, который я пропустил, поскользнувшись в воротах. Это наша участь, ничего не попишешь. Поэтому мы своеобразные. Наше место одно, и оно самое главное! Быть вратарем — философия. В жизни голкиперы всегда более дисциплинированные, целеустремленные… Без этих качеств в воротах делать нечего.

— В советские времена у нас были вы, Третьяк, Коноваленко, Пучков А в 1990-х будто отрезало. В НХЛ котировался только Хабибулин. Шталенков с Трефиловым были в лучшем случае резервными. У тренеров сборной перед каждым чемпионатом мира ­головная боль: кого ставить? Отчего случился такой кадровый дефицит?
— 1990-е — сложные годы. Спорт практически не развивался, плохо работали школы, игроки уезжали за границу. Нашим вратарям в Канаде всегда было сложно. Получи Трефилов и Шталенков достаточно игрового времени, они, уверен, показали бы свой уровень. Полевых игроков много, вратарь один! В НХЛ сегодня играют финны, шведы, чехи, наши, но канадцев все равно больше. В Швейцарии есть неписаное правило не приглашать в "рамку" легионеров. Они понимают: вратарь на лавке не вырастет. В 1990-х уровень нашего хоккея был низким, вратарям негде было расти. Уезжали за границу, а там своих выращивают…

— Кто самый яркий загубленный вратарский талант на вашем хоккейном веку?
— Сразу на ум приходит Женя Белошейкин, царствие ему небесное. Огромный талант, который раскрывался, но…

— Кто из четырех наших вратарей в НХЛ — Варламов, Брызгалов, Хабибулин, Набоков — ближе вам по стилю?
— Набоков. Он играет в том комбинированном стиле, который я проповедую. Не тупо садится на колени и ползает, а знает, когда сесть, когда выкатиться, когда остаться в стойке.

— Два золота последних чемпионатов мира — результат наличия в команде энхаэловских вратарей?
— В Канаде, конечно, очень выручил Набоков. Он, безусловно, огромная личность. Травмы получили Варламов и Еременко, команда держалась на неопытном Бирюкове. Набоков своим появлением вдохнул уверенность в партнеров. Брызгалов играл с перепадами: выдавал на-гора с американцами и канадцами и не лучшим образом действовал против белорусов и шведов. Когда на ворота шло давление — бросок, добивание, второе добивание, — он чувствовал себя как рыба в воде. При комбинациях европейских команд, когда идет пас не на ворота, а вдоль, не знал как быть. За счет габаритов закрывал низ, а когда надо было перемещаться, терял ворота и получал обидные голы. Однако самое главное — результат, который все мы праздновали.

— Что, на ваш взгляд, привнесли Быков с Захаркиным, что сборная наконец добилась результата, о котором мы мечтали 15 лет?
— Команда стала единым организмом, где каждый бьется за каждого. Сколько Ковальчука обвиняли в индивидуализме, а посмотрите, в какого потрясающего командного игрока он вырос. Капитан команды Морозов, Терещенко, без всяких сомнений, чуть ли не лицом бросаются под шайбу… Радулов, битый-перебитый, лезет на ворота, сметая всех и вся. Бьют Сапрыкина, а он все равно прет. Игроки рубятся не за то, что написано на спине, а за коллектив, за страну!

— Какие функции возложены на вас в ПХК "Крылья Советов"?
— Я помощник главного тренера Алексея Викторовича Касатонова плюс занимаюсь вратарями. У нас задача занять место как можно выше. В будущем, если позволят финансы, будем пробоваться в КХЛ.

— Владимир Семенович, по имени и отчеству вы тезка Высоцкого. Курьезов на этот счет не случалось?
— (Улыбается.) Как-то обошлось… Даже ребята не подкалывали. А Высоцкого люблю и уважаю.

— Чего пожелали себе в день рождения?
— Здоровья близким. Самое главное — чтоб в семье все было нормально. Удачи в работе. Семья и работа — что может быть важнее?

"Спорт день за днем"